абсолютно незапланированная вещь.
Остальные отрывки тут
читать дальше- И все-таки, Вы не имели на это права, господин Сиэль, - голос ровный, спокойный.
И все бы ничего, если бы не волчий взгляд из-под челки, "спеленатость" собеседницы в смирительную рубашку и глобальный погром в ее предыдущей палате. Сам господин Сиэль, к слову, пострадал больше всех: разбитая губа, сломанная челюсть - разговаривает он только из-за магического вмешательства и мощной анестезии - до сих пор саднит, царапины на лице и почти выцарапанный глаз, явное сотрясение. Ко всему этому можно добавить несколько ушибов и, судя по всему, трещин в костях. Санитарам тоже досталось, правда меньше: всего-то синяки и царапины, да порванная смирительная - первая попытка.
***
А началось все несколькими месяцами раньше.
- ААААААА!!!! Не надо, пожалуйста, не надо!!!!
Маленькая хрупкая девочка зажимается в комочек еще сильнее, пытается отползти в дальний угол больничной койки. Ее всю трясет и колотит, она рыдает в три ручья и истошно вопит только одну эту фразу. Кое-как успокаивается только с большой дозы лекарства.
- Доктор, она когда-нибудь будет нормальной? - это мать, нервная и обеспокоенная.
- Да, конечно, - вздох. - Просто у нее сейчас шоковое состояние, и я... скорее всего, похож...
Врач замолкает - продолжать не требуется, ибо все и так знают, на кого он может быть похож...
В следующие встречи она реагировала на него уже гораздо спокойнее, только прикасаться не позволяла. Да, еще в глазах поселился страх, дикий, необузданный страх перед почти всем мужским родом. Липкий и противный. Он явно задержится здесь на долго.
Александра относительно быстро шла на поправку, только на светлых эльфов реагировала одинаково - предобморочным, либо предистеричным состоянием. Психическая составляющая имела огромное влияние на физическую: отказали ноги, банально из-за шока - повреждений не было. Девочка училась ходить заново. Научилась... в течение трех месяцев. На умственные способности произошедшие события не дали никакого результата: надо было заканчивать школу, и она это делала, благо в больнице была сеть.
- Мы не можем брать на себя такую ответственность, - говорит Айден, молодой помощник врача.
- Ты понимаешь, что выносить и родить половинчика - это слишком тяжелое испытание для здорового и взрослого организма, а тут малолетка изнасилованная - ей же и шестнадцати еще нет, да и вон какие последствия? Она же сама может окочуриться во время родов. Или урода родить. А ты знаешь, сколько детей в ее семье? А какой позор будет?
- Это уже их дело. Мы должны хотя бы родителям сказать...
- НЕТ!!!
- Доктор Сиэль, а что значит слово "éplucher"... что-то вроде чистить или удалять ненужное?
- Да... а откуда ты это знаешь и почему спрашиваешь?
- Да так, ничего - девушка задумалась. - У вас ведь в больнице беспроводная сеть есть...
Выражение лица меняется: из безмятежно спокойного становится жутковатым, все это сопровождается зловещим шепотом, не предвещающем ничего хорошего. Хотя, что может сделать маленькая девочка мне - взрослому мужчине? Определенно ничего. В этой мысли он жестоко ошибся: в мгновение ока он оказывается отброшенным к стене - больно бьется затылком о полочку с лекарствами. Девчушка вскакивает - ходит она уже нормально, три месяца прошло, как-никак - со всей силы бьет его в челюсть, пытается нанести еще какие-то удары. И постоянно говорит "Это был мой ребенок, не вам решать было, рожать мне или нет." Ведь все прекрасно понимают, какими именно последствиями может обернуться аборт на первой беременности в пятнадцать-шестнадцать лет...
И самое интересное, что замечает доктор, это то, что он наблюдает и испытывает не просто всплеск неконтролируемой ярости, а наоборот, рассчитанные холодные действия, несущие одну цель - наказать и причинить боль, контролируемую и управляемую злость.
***
Когда ее все-таки спеленали и запихнули в комнату без углов и с мягкими стенами, Сашенька решила окончательно: она в этом городе не останется, сколько бы ее лечение уже в таком ключе не продлилось...